Украину никто не поймал – мы остались анархистами, антигосударственными людьми

Опубликованно 13.03.2017 02:32

Историк, писатель и общественный деятель Юрий Топчий. После службы в армии работал на Киевской киностудии и в театральном Институте. После окончания Киевского государственного университета, работал в Совете по делам религий при Кабинете Министров Украины. Сотрудничал с рядом аналитических центров и публикаций, направленных Института региональной политики. Автор нашумевшей книги "Родина дремлющих ангелов". Основатель собственной литературной школы. ГУСТАВ ВОДИЧКА

Влащенко: сегодня наш гость-писатель, современный философ Густав водичка.

Здравствуйте. Мне кажется, что современная философия, которая появилась на постсоветском пространстве не.

Густав водичка: все, что связано с мировой либеральной Европы и Америки. Это постмодерн. Исламская цивилизация-это контрмодерн. Индокитайский миры современных. Сегодня Россия-это попытка проникнуть в парня через некоторые свежие идеи и свежие ходы. В результате, они ничего не могут сделать. Кроме коммунизма человечество ничего научного о человеческом обществе не продвинулась. Очень хорошо сказал однажды Нарочницкая, что Россия не может иметь проект больше, чем она сама – она настолько огромна, что уже есть проект. Украина может быть любой проект, присоединяйтесь в любом месте. Просто маленькая деталь, мы уже ответили на сковороде: "Світ меня laviv, что не эти". Украине никто не поймал – мы были анархистами. Мы антигосударственные люди. У нас есть анти-государственной ментальности на крови. Мы не хотим государства.

- Как можно в этом стремлении к абсолютной свободе жить в современном мире?

Мы пережили это в течение более чем 25 лет. Я думаю, что мы впереди планеты всей, потому что мир без гражданства, в принципе, совершаемых с развитием общества. Все они утверждают об отмирании государства. И у нас так было всегда.

- Это объективный процесс. Видимо, власти по-прежнему принимают президенты, а президенты корпораций – новых нетократия. И все-таки мир неоархейские.

- Мир panarchies, но у нас анархия. Это может быть видно. У нас государство - мы-частное предприятие, группа людей. И это вполне очевидно. В войну у нас есть романтики, которые защищают свою мечту, а не реальность. Никакой романтик не выходить за реальность, которую мы имеем сейчас здесь. Они шли за мечтой и они имеют представление о том, какой должна быть Украина.

На Майдане люди вышли за мечту!

- Правильно. Но не только мечтать. Восстание было надеяться. Дело в том, что в Европе можно идти без конца. Это направление, наше утешение – мы идем в Европу. Мы не пойдем в лес в России, где мы были, где сумасшедший, параноик, кто говорит, что кругом жидо-массоны, что касается тайного правительства и хотят съесть всех в лесу. Там мы не хотим жить, мы идем в Европу, но в то же время делает все, чтобы не быть там. Это мечта, как и коммунизм когда-нибудь поехать в Европу, всегда идти к коммунизму. Но мы в Европе не хотим, потому что мы не хотим платить налоги, как в Европе, мы не хотим бояться полицейских, – мы хотим, чтобы менты боялись нас. И уже создают полицию. Мы не хочу работать и хочу иметь его. Мы хотим много чего такого, что не может быть в нормальном мире.

- Мы здесь, чтобы создать какой-то третьей реальности?

- Он уже здесь строили с 17-го века. Ничего не изменилось. "Світ меня laviv, что не эти". Здесь была анархия. Казак Мамай, его портрет-это наша национальная идея. И мы не двигаемся. И у нас нет свободы. Мы не боремся за свободу. Европейцев понятие "свобода и закон" провели вместе. В России отказаться от свободы во имя великого проекта и величие – называется "маленький человек, но большой". У нас есть "мера", и она выше всех свобод. Это когда я лично, и все, что со мной первично. И я признаю это только тогда, когда другие имеют тот же корпоративный интерес. Затем движемся вдоль казачьей команды и делает то, что хочет. Таким образом, батальоны собрались и пошли защищать страну. Я хочу разойтись. Но что еще более важно, это была воля. Т. е. ваша идея свободы, которая умножается на ваши действия. И теперь я вижу, как страна меняется огромное количество людей – от олигарха до последнего маленького человека. Они почему-то меняется к лучшему. Они ведут себя так, как будто они на этой земле и только они являются собственниками. Есть люди, которые понимают, что там будут добровольцы, потому что без нее жить не могут, и делать это абсолютно бесплатно. Я видел много людей, и эти люди все больше и больше, несмотря на то, что в стране творится полный беспредел: группа лиц, пьющих кровь народа, и т. д. Но это тоже закончится, и все будет как в 17-ом веке. И когда речь заходит Хмельницкий, а там уже сообщество официально сформирована, как социальное явление. Они строят свой мир. Там не на все налоги. Администрация сохранила только два моста. У нас есть мир, где женщина-главная в доме. Это потому, что он был установлен в 17 веке. "Козачка получил право на все", потому что он содержит Гамлет, команды, люди, которые там работают, в то время как ее муж был на войне. И все, что делает дом Казак – это потому, что надо.

- Ты считаешь, что диктатура не сможет состояться?

- Это смешно. В Одессе не мог пройти любой Путинизм по одной причине: все куртки в Одессе-это люди, которые не любят Россию, они украинские не принимает. Это их раздражает. Но жопу Путина целовать они не могут, по той простой причине, что Еврейская ирония и еврейский юмор не поможет им делать: они просто смешны. Крот не может быть для одессита что-то вроде этого, прежде чем необходимо поклоняться. И в России, уже религиозный культ о Владимире. И здесь просто нереально – здесь власть не является священной. Мы любого Президента вниз. Что мы сделали с первым? За то, что умный человек – был удален. Далее хотела бы два условия – мы не удержались: "долой Кучму" дал и кассетного скандала. Третий Президент смеялись, как могли, в-четвертых, слава Богу, что ноги унес. Эти два года – мы говорим "сел". Власть не священна, есть свобода. Какая диктатура? Вот диктатор может быть человек, который отвечает "Казак". Но это должно быть как Хмельницкий, ровно.

- Насколько это технически возможно в современном мире, чтобы удовлетворить Казак?

- Открываем книгу П. Olascoaga про Украину и читать, похоже на Украине 17-го века. Детей-сирот не работать – все было добавлено. Старики были хорошо заботились и было полное изобилие. Государства не было, и все было на месте. Мы едем в этот отель 17 века, где государство не участвует. Это как на Майдане: государства не было, и его счет. Единственный минус сейчас у нас страна поруганную старость. Я думаю, что это преодолевается. Независимость, можно сказать, решена, когда вы сделали то, что хотели и когда хочешь - идешь. Я думаю, что здесь что-то произошло, в результате чего мы выйдем в нормальный мир, в котором старость не осквернили.

- Мы осквернили не только старость, мы осквернили много вещей.

Потому что вольницы, сражаясь за свободу и за свободу, у нас увеличивается. Она по-прежнему принадлежит этому миру.

В вашей схеме мир принадлежит сильным. А как насчет тех, у кого нет сил, чтобы защищать свою свободу?

- У нас нет другого портрета, кроме мамы, и гимн мы взяли корпоративной казачьей песни, где мы четко заявили, что "душу и тело положим за нашу свободу", - пытаются донести до мира, что "ми браття Козацького роду". И это, где стены не говорю про тряпки не продаю. Всем, кто хочет эту страну, чтобы делать что-то, просто сделать это, как только оно будет принято. Всех, кроме стариков и детей активных людей, которые должны иметь возможность и обязано.

- Что о казачьем мире страдает таким огромным насилием над собой?

- Если вы берете много святых и героев, можно сказать, что они проиграли, но, на мой взгляд, они победили. Почему насилие здесь-это не победа над нами, потому что победа, что находится внутри нас – он приближается. Мы-последний резерв белой расы. И это очевидно. Украинцы являются самым крупным заповедником белой расы, последнего на земле. Никого нет. Мы находимся в центре, в окружении агрессивных белые поляки, чехи, румыны, греки, белорусы, прибалты и часть агрессивной белой Руси. Агрессивный белый, потому что нет цветных людей. И не просто цветные люди, и люди с другими арки-типичных представлений о жизни. Мы находимся в самом сердце мира. Я думаю, что не случайно. Мы не просто последний резерв, и в будущем порыве какого-то особого духовного мира, что нам даже в голову не врет. Нас ждет не просто возрождение и Триумф. Мы идем, как в Европе, но на самом деле, мы являемся альтернативой. Что останется от Европы? Там белого человека не увидишь. Это страны, которые пожирал не только других этнических групп, и другие архетипы. Европа-это музей, который кушать человек, которые купили билет, а иногда ходил и без билета. И вот она – спасает нас нищеты.

- Вам не нравится идея ехать в Европу?

- Зачем ехать – Европа придет к нам. Его по-прежнему будет здесь спросить. Мы будем спасать, и они проверяют, что у вас есть документы на границе, еще будут ползать на четвереньках и молить о пощаде, поэтому мы позволим им.

- Они будут спрашивать безвиз?

- Будет.

- Христианство в процессе – сдерживающим фактором или наоборот?

- Наоборот. Потому что она является семантической доминантой нашего духа. Все сказки, все истории с понятием "хорошо-плохо" лежат в христианской парадигме.

Сегодня христианство, по крайней мере христианство, становится государством-партнером, который крайне заинтересован в мире денег.

Жадность был в церкви всегда, не только сейчас. Но Церковь держится не на организации, а на причастие. Причастие-это чудо: исповедь, причастие, венчание. Грешники собираются в одном месте, чтобы стать лучше. Мы с вами с детства слушает "Колобка" - и это, по сути, уже христианство. Мужественность обратилась в женскую, чтобы создать что-то, и пошел в отряды Колобок бежать, пока его хитростью не был пойман. Мы с тобой с молоком матери впитал христианство. И ты христианин, даже если никогда в церковь не ходил. Вот в чем парадокс.

- Почему становится меньше любви?

- Любовь-это Божественная субстанция. Как Божественная умаляется. Потому что любовь остывает и охлаждает людей веры. Это называется разрыв с божественным. Но, опять же, парадокс. Все говорят, что большевики здесь злодеи, и сколько студий было в советские времена. Суетились люди умеют снимать про любовь и очень тонкие взаимоотношения простых людей с власть денег. Когда большевики взяли власть – это 75% неграмотных. Двадцать лет спустя, они дали поколение Окуджавы, даже после 20 лет, целое поколение физиков-лириков, и после 20 – наше поколение такие тонкие белые, развратные книги, сказал, "что делают большевики?" Интеллект-это также Божественная субстанция. Любовь не входит в расчеты, он не может согнуть. Оно адресовано вам, но вы можете в это не втягиваться. Если Бог только любовь, любовь не взаимна, потому что нам не нравится – это не значит, что он исчезает. Мы живем в мире, где нет любви. А где нет любви – там нет вечности. Ведь мир любви, Бог света вечного. Это где нет времени. Но мы живем в мире времени.

- Почему наши элиты не хотят, чтобы их имена были вписаны в учебники истории?

Многие из них считают себя святыми. Считают себя великими благотворителями. Эти люди у меня учатся.

- Почему вы преподаете злодеев?

- Взять любого человека и вы найдете в нем качества, которые у вас есть. И я работаю с этими добродетелями. И эти люди имеют массу преимуществ, которые у меня есть.

- У вас есть вопрос?

Вам Бог послал в жизни настоящая любовь?

- Это, по сути, я одна сейчас.

- Я поздравляю вас.

- Большое спасибо.

Категория: Разное